Должно быть, узелок этот с пояса бедолаги-мужичка, пока тот болтался на ветке, словно подранная хоругвь павшей армии на шесте. Аккуратный такой тряпичный свёрточек, внутри которого что-то тяжёлое, твёрдое и определённо-железное. И стоило только потянуть за узелок, как у загнанного на дерево мужика вновь случился приступ паники.
- Не тронь! - В испуге мужик протянул сразу две руки к свёртку, не осознавая заведомой бесполезности этого действия, и как был там, так и брякнулся вниз головой. Волхв едва успел только в сторонку отойти, чтобы этот мужик не свалился на него. Старик мог бы поклясться, что такое падение сломает шею кому угодно, но этому как с гуся вода. Звук падения сопровождался отчётливым хрустом позвонков, но похоже, ничего дурного с этим парнем не случилось. Уселся под могучим древесным стволом, лупая глазами, а потом в испуге в этот ствол вжался, увидев, что волчица всё ещё рядом.
А тем временем узелок был развязан, и взору Богомила показались многочисленные девичьи одёжки, а поверх них - тяжёлый и грубый самодельный браслетик под женскую ручку. Браслетик тот был, очевидно, сделан из железной подковки, которую некая неведомая сила загнула в своеобразное сплюснутое кольцо. Чувствовалась в этом нехитром предмете некая тайная сила, но сила неуловимо-знакомая, сила родная. Сила Велеса-змея, сила скотьего бога, что ведает всеми живыми существами. Волками в том числе, хотя куда больше Велес любит змей и прочих ползучих гадов.
- Ой, не трогайте вы эту хреновину, дядя! - Торопливо бормотал мужик тем временем, с ужасом глядя на волчицу. Похоже, он был абсолютно уверен, что волчица эта есть кровожадная хищница и людоед. Справедливо это или нет, но по крайней мере мужик был искренним в своих устремлениях. - Бесовская игрушка! Эта вот - кивок на волчицу, и тут же мужичок вжал в плечи голову, когда их с хищницей взгляды пересеклись - девицей была, пока браслет свой не сняла. А в реку уже волчицею вошла. Тут-то я и понял, как это так вышло, что Полинку нашу, красавицу, волки в собственном дому сгрызли. Она вот всё, она, проклятая! Сама-то она на лицо не больно хороша, вот видать и обзавидовалася красоте Полинкиной, и сожрала её, чтобы мужики теперь на неё одну смотрели. Одна ведь осталась она незамужняя. Надо скорей людям в деревне рассказать, кто она есть! Оборотень! Отродье волчье!
Перед мысленным взором Богомила отчётливо встала картинка. Мужичок этот шёл себе через лес, да увидел, как девица перед озером раздевается. Правда ли она так страшна на лицо, то ещё предстоит увидеть, но очевидно, неказистость девицы не уменьшила его желания подглядеть, как та купаться будет. Эх, а ведь были и мы молодые... В общем, едва ли этот мужичок ждал, что девица в волка перекинется, и немало его это испугало. Но хоть дурак дураком, а поди ж ты, углядел браслетик, сообразил. Вот ведь беды наделал.
- ...ну тут я узелок-то хвать, и бежать скорей! - Богомил в задумчивости прослушал часть истории мужичка, но оно уже и не требовалось. Всё и так было ясно как белый день. - А то ж ведь обратно перекинется, и кто ж мне тогда поверит! А ночью она и меня сожрёт, как пить дать! А у меня мамка старая, мне помирать нельзя! Кто ж мамку доглядит? Вы, дядя, её жалостливым глазам не верьте, она нарочно вас жалобит, чтоб игрушку бесовскую отдали, а потом-то своё возьмёт! Змея, как есть змея! В смысле, волчица она... Ой... Господи....
|